Предвыборная программа как речевой акт или как правильно обещать

Зотова (2001) определяет предвыборную программу как развернутый документ, определяющий политический курс, цели и задачи кандидата, партии, избирательного блока, а также методы реализации целей и задач. Допуская, что создать такой документ по силам многим участникам политических соревнований, которые располагают необходимыми ресурсами, во время избирательной кампании критически важно не сколько наличие самой программы, сколько вера избирателей в то, что обозначенные в ней пункты будут выполнены. Предвыборная программа таким образом по своей сути не что иное как обещание – кандидата, партии, избирательного блока и т.п.

Обещание как речевой акт замечательно описал Джон Сёрл (John Searle). В частности он описал условия, необходимые или достаточные для того, чтобы нечто произнесенное или написанное являлось совершением акта обещания. В своей работе Сёрл (1986) рассматривает как случаи искреннего обещания, так и случаи неискреннего обещания. И те, и другие важны для данной темы, потому что являются частью предвыборных коммуникаций. Если стоит задача сформулировать свои собственные программные пункты или проанализировать предвыборную программу другого, предложение Сёрла помогает в своей основе взять четкое направление и избежать грубых ошибок.

Итак, вот какие условия должны быть соблюдены, чтобы высказывание (в устном или письменном виде) могло считаться обещанием. Пусть говорящий S (в нашем случае кандидат) произносит предложение Т (предвыборная программа) в присутствии слушающего Н (избиратель). Тогда при произнесении Т – в ходе произнесения T, произнося Т – S искренне (и корректно) обещает Н, что р, если, и только если:

1) Соблюдены условия нормального входа и выхода

Под этим Сёрл (1986) подразумевает ситуацию, когда публике в принципе понятно, о чем идет речь. Вот как автор сам поясняет это условие:

С помощью терминов «вход» и «выход» я обозначаю большой и не имеющий четких границ класс условий, которые обеспечивают возможность любого серьезного языкового общения. «Выход» покрывает условия для вразумительного говорения, а «вход» – условия для понимания. В совокупности они включают в себя то, что говорящий и слушающий оба владеют данным языком; то, что оба действуют сознательно; то, что говорящий действует не по принуждению и не под угрозой; то, что у них нет физических препятствий для общения, таких, как глухота, афазия или ларингит; то, что они не исполняют роль в спектакле и не говорят в шутку и т. п.

В Украине, к примеру, можно нередко встретить кандидатов, которые, прекрасно зная о местном двуязычии, делают свою предвыборную программу только на одном языке. С позиции теории речевого акта это не совсем правильно.

2) S при произнесении Т выражает мысль р

В данном случае под T должно пониматься именно обещание в отличие от других типов речевых актов (просьба, утверждение, приказание, извинение, приветствие и т.п.). Если документ преимущественно состоит из таких формулировок как «власть должна стать намного более открытой», «необходимо добиться выправления демографической ситуации», «я хочу построить…» или «я убежден…», то кандидат в таком случае по сути ничего не обещает. В отличие от: «я сделаю все для того, чтобы…», «я добьюсь реализации прав…», «я создам условия…», «я выполню обещания…»

3) Выражая мысль р, S предицирует будущий акт

Формулировка условия объясняет саму себя. Понятно, что «при обещании должен предицироваться некоторый акт говорящему, и этот акт не может относиться к прошлому». Не логично обещать то, что уже сделано. Не корректно также обещать, что кто-то другой будет выполнять обещания S. Хотя можно обещать, что S позаботится о том, чтобы другой выполнил обещания S, что в случае с предвыборной программой довольно уместно. Сёрл (1986) называет условия 2 и 3 условиями пропозиционального содержания.

Здесь, как правило, проблем не бывает. Однако нередко можно встретить программы кандидатов, где делается большой акцент на прежних достижениях и текущей ситуации, и потом остается совсем немного времени или места для выражения будущих действий.

4) Н предпочел бы совершение говорящим S акта А несовершению говорящим S акта А, и S убежден, что Н предпочел бы совершение им А несовершению им А

Обещание некорректно (defective), если обещают сделать то, чего не хочет адресат обещания; оно тем более некорректно, если обещающий не убежден, что адресат обещания хочет, чтобы это было сделано. […] В целом суть условия 4 состоит в том, что для обеспечения корректности обещания обещаемое должно быть чем-то, чего слушающий хочет, в чем он заинтересован или что он считает предпочтительным и т. п.; а говорящий должен сознавать, полагать или знать и т. п., что это так.

В нормальной ситуации с этим пунктом сложностей быть не может, потому что по технологии именно с выявления проблем (т.е. того, что избиратели хотят) начинается работа над программой (Зотова, 2001).

5) Как для S, так и для Н не очевидно, что S совершит А при нормальном ходе событий

Очень важное условие. Сёрл (1986) называет его «частным случаем общего условия для самых разных видов иллокутивных актов, состоящего в том, что данный иллокутивный акт должен иметь мотив». Для любого кандидата на любую позицию неправильно обещать сделать то, что он или она со всей очевидностью должен сделать в любом случае. Но если все-таки складывается впечатление, что источник сообщения дает само собой разумеющееся обещание, то слушателей такой ход может только сбить с толку. Хороший пример приводит сам автор – когда женившийся по любви мужчина, обещает жене, что не покинет ее на следующей неделе, он таким обещанием скорее поселит в ее душе тревогу, чем покой.

Сёрл (1986) называет условия типа 4 и 5 подготовительными условиями. Они sine quibus non успешного обещания, но пока еще не воплощают самый существенный его признак.

Поэтому если, например, кандидат в президенты в своей программе обещает, что будет гарантировать исполнение законов, или если кандидат в депутаты обещает создавать законы, со стороны речевого акта это ненормальное обещание для типичной ситуации, потому что они обязаны будут делать это в любом случае. Сегодня кстати слышал, как один перспективный кандидат говорил по телевизору, что если его партия пошлет на выборы, он не будет обещать избирателям улучшение уже сегодня (или завтра), не будет обещать гречку и т.п., он им только пообещает, что будет честно работать :)

6) S намерен совершить А

Это условие называется условием искренности. Понятно, что в случае искреннего обещания говорящий намерен осуществить обещанный акт, а в случае неискреннего обещания – не намерен осуществлять этот акт. Кроме того, при искреннем обещании говорящий убежден, что он имеет возможность совершить данный акт или воздержаться от его совершения.

Чтобы учесть возможность неискреннего обещания, мы должны так изменить условие 6, чтобы оно констатировало не намерение говорящего сделать А, а принятие им ответственности за намерение сделать А. Дабы избежать порочного круга, я сформулирую это так:

6*) S намерен посредством произнесения Т возложить на себя ответственность за намерение совершить А

С такой поправкой и с устранением слова «искренне» из формулировки объекта анализа и дальше из условия 9 анализ становится нейтральным по отношению к искренности или неискренности обещания.

Что касается буквального выражения намерения, есть немало работ, которые посвящены исследованию именно этой темы. Можно, например, обратиться к диссертации Заюковой (2005) «Семантика и прагматика интенциональности в языковой актуализации» или к диссертации Антоновой (2004) «Интенция обещания и средства ее выражения в английском языке». Обе работы, правда, создавались на материале английского языка, но адаптировать к русскому эти наработки в принципе совсем несложно. Если так не получается, можно постараться найти работы про выражение намерения (интенции) в русском языке. Я верю, что такие тоже существуют.

На всякий случай, вот, что пишет Заюкова (2005):

…в систему средств выражения интенциональности включены следующие средства:

Лексические:

•   собственно интенциональные глаголы;
•   глаголы, обозначающие решение выполнить действие;
•   глаголы, обозначающие предварительную подготовку к осуществлению действия;
•   глаголы желания совершить действие;
•   глаголы попытки.

Морфологические:

•   глагольные формы намерений категорий времени и аспекта;
•   категориальные формы Present Indefinite с импликацией намерения;
•   категориальные формы Future Indefinite с импликацией намерения.

Синтаксические:

•   инфинитивные конструкции со значением намерения;
•   придаточные предложения обстоятельства цели;
•   предложно-именные сочетания с импликацией намерения.

1) Лексические средства:

Можно выделить несколько групп интенциональных глаголов: Весь собранный корпус интенциональных глаголов можно представить в виде следующей субклассификации:

  • собственно интенциональные, обозначающие интенцию или намерение осуществить действие (intend, mean, propose, purpose, purport, aim, tend, think, be about to do smth., be on the point of, be on the verge of, have a mind to do smth., have half a mind to do smth.);
  • глаголы, обозначающие сформированное решение осуществить действие (decide, resolve, determine, rule, settle, make up one’s mind, take upon oneself, take into one’s head, set one’s mind on smth. be ready);
  • глаголы, обозначающие предварительную подготовку к осуществлению действия (arrange, plan, plot, prepare, project, design, meditate, contemplate, premeditate, envision, scheme, devise, contrive, think of);
  • глаголы желания совершить действие (desire, want, yearn, wish, covet, crave, hanker, long, pine, hunger, thirst, dream of, hope, fancy, itch, spoil, feel like, aspire);
  • глаголы попытки (attempt, endeavour, try, essay, struggle, strive, exert, make an effort).

2) Морфологические средства:

1. Глагольные формы намерений категорий времени и аспекта:

1.1. to be going + infinitive: «I think she’s rather a find. I’m going to tell Michael that I think she’ll do very well.» (S. Maugham).

1.2. to be willing + to + infinitive: «I know not whether I am a true philanthropist; yet I am willing to aid you to the utmost of my power in a purpose so honest.» (Ch. Bronte).

1.3. to be + Ving: «The Duke and Duchess of Rickaby are coming to the play tonight and we are going to have supper at the Savoy.» (S. Maugham). Значение формы так и определяется: ближайшее запланированное будущее.

2. Категориальные формы Present Indefinite с импликацией намерения: «…don’t let me stand here […] I leave Venice immediately.» And I took up my hat, which I had placed on a chair (H. James).

3. Категориальные формы Future Indefinite с импликацией намерения: «I will go to my house tomorrow, and open the school, if you like, next week.» — «Very well: so be it.» (Ch. Bronte).

3) Синтаксические средства:

1. Инфинитивные конструкции со значением намерения:

1.1. to + infinitive: «I am here tonight to warn you, that you have yet a chance and hope of escaping my fate.» (Ch. Dickens).

1.2. in order + to infinitive: I had early acquired habits of self-denying economy; husbanding my monthly allowance with anxious care, in order to obviate the danger of being forced, in some moment of future exigency, to beg additional aid. (Ch. Bronte, int. res.).

1.3. for + Object + to + infinitive: As it seldom happened that I came in at that Whitefriars gate after the Temple was closed, and as I was very muddy and weary, I did not take it ill that the night-porter examined me with much attention as he held the gate a little way open for me to pass in (Ch. Dickens). Намерение имплицируется причем с двух сторон «он открыл чтобы…» — его намерение, «я вышел» мое намерение. Двойственность объясняется тем, что здесь задействован механизм стяжения двух предложений и есть два деятеля.

1.4. so as/so’s + to infinitive: After each question he tilted me over a little more, so as to give me a greater sense of helplessness and danger (Ch. Dickens).

1.5. as if/as though + to infinitive: She approached the basin, and bent over it as if to fill her pitcher; she again lifted it to her head (Ch. Bronte).

2. Придаточные предложения обстоятельства цели:

2.1. so that + clause: She had often thought that he was incapable of a generous impulse, and now, as though it were the most natural thing in the world, he was prepared to stand aside so that she might have her chance (S. Maugham).

2.2. in order that + clause: We shut our outer door on these solemn occasions, in order that we might not be interrupted (Ch. Dickens).

2.3. lest + clause: There was no sleep for me, however, that night as .I thought; and instead of attempting to solicit it, I employed myself in rapidly pacing the chamber, having first removed my boots, lest my mother should hear me (A. Bronte).

2.4. so as/so’s + clause: There is a desperate gang of cut-throats from over in the Indian Territory going to steal your runaway nigger tonight, and they have been trying to scare you so as you will stay in the house and not bother them. (M. Twain).

2.5. so + clause: She done it (pardon me), too; and she done it beautiful. She done it so beautiful it was good to hear; and I wished I could tell her a thousand lies, so she could do it again (M. Twain).

3. Предложно-именные сочетания с импликацией намерения:

3.1. to, for + Gerund (for the sake of/for the purpose of+ Gerund): I stole some bread, some rind of cheese, […] some brandy from a stone bottle (which I decanted into a glass bottle I had secretly used for making that intoxicating fluid up in my room… (Ch. Dickens).

3.2. to, for + noun (for the sake of + noun): In the absence of Jane, he always attached himself to Elizabeth, for the pleasure of talking of her: and when Bingley was gone, Jane constantly sought the same means of relief (J. Austen).

7) S намерен с помощью высказывания Т связать себя обязательством совершить А

Сёрл (1986) называет это условие существенным, что довольно точно отражает суть. Как бы ни была составлена предвыборная программа, формулировки однозначно должны отражать твердое обязательство кандидата реализовать свои программные пункты или, другими словами, выполнить обещание.

Стоит заметить, что в формулировке условия мы только определяем намерение говорящего; дальнейшие условия прояснят, как это намерение реализуется. Ясно, однако, что наличие такого намерения является необходимым условием для обещания, так как если говорящий может показать, что у него не было этого намерения в данном высказывании, то он может доказать, что это высказывание не было обещанием.

Также как существует немало языковых способов выразить намерение, можно по-разному выразить и степень ответственности. Галлямова (2010) в частности уточняет, что такие интенции как гарантировать, ручаться, присягать, давать/брать обязательство, давать обет, заключать/подписывать договор, заключать/подписывать контракт, заключать пари не равнозначны интенциям обещать, давать обещание, давать слово, сулить, заверять. Первые предполагают большую долю ответственности говорящего и в случае нарушения влекут за собой определенное наказание, в то время как вторые предполагают только морально-этическую ответственность говорящего.

8) S намерен вызвать у Н посредством произнесения Т убеждение в том, что условия 6 и 7 имеют место благодаря опознанию им намерения создать это убеждение, и он рассчитывает, что это опознание будет следствием знания того, что данное предложение принято употреблять для создания таких убеждений

Это условие можно было бы включить в качестве составной части в формулировку условия 1, согласно самому Сёрлу (1986), но оно представляет самостоятельный интерес, потому что в данном случае от говорящего требуется не просто произнести обещание как часть церемонии, например, а сделать это всерьез. Определение серьезности представляет собой отдельную тему, и использование только лингвистических методов может быть недостаточно. Нужно подключать другие дисциплины, которые помогли бы как минимум создать/выявить целостность всего обещания (риторика, логика, экономика, управление, юриспруденция).

9) Семантические правила того диалекта, на котором говорят S и Н, таковы, что Т является употребленным правильно и искренне, если, и только если, условия 1-8 соблюдены

Это условие имеет целью пояснить, что произнесенное предложение является одним из тех, которые по семантическим правилам данного языка используются как раз для того, чтобы давать обещания.

Дальше Сёрл (1986) оформляет условия 2-7 в семантические правила употребления показателя данной функции Р:

Правило 1. Р должен произноситься только в контексте предложения или большего речевого отрезка, произнесение которого предицирует некоторое будущее действие A говорящему S. (Правило пропозиционального содержания.)

Правило 2. Р должен произноситься, только если слушающий Н предпочел бы совершение субъектом S акта А несовершению им А и S убежден, что Н предпочел бы совершение субъектом S акта А несовершению им А.

Правило 3. Р следует произносить, только если ни для S, ни для Н не очевидно, что S совершит А при нормальном ходе событий. (Правила 2 и 3 называются подготовительными.)

Правило 4. Р следует произносить, только если S намерен совершить A. (Правило искренности.)

Правило 5. Произнесение Р считается принятием обязательства совершить A. (Существенное правило.)

Стоит заметить, что правила упорядочены по следующему принципу: правила 2-5 применяются, только если соблюдено правило 1, а правило 5 применяется, только если соблюдены также правила 2 и 3.

Ссылки:

  • Галлямова, Н. Ш. (2010). Речевой акт «обещание, клятва» в русской языковой картине мира: лингвокультурологический, функционально-прагматический аспекты. Вестник Томского государственного университета, 3(11), 16-32. (PDF)
  • Зотова, З. М. (2001). Предвыборная программа – основной ресурс избирательной кампании. Москва:Российский центр обучения избирательным технологиям при Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. (PDF)
  • Серл, Дж. Р. (1986). Что такое речевой акт? Новое в зарубежной лингвистике, 17, 151-169. (HTML)

Риторика как наука

Всеволод Твердислов обсуждает феномен риторики как науки с Александром Волковым. Почему публичная политика в России позволяет себе пошлость? Что скрывается за убогостью языка, наших известных персон? Кто и когда решил что умение красиво говорить – это искусство?

 

Транскрипт передачи «Риторика как наука»

Всеволод Твердислов, профессор, заведующий кафедрой биофизики МГУ:

Уважаемые посетители портала Russia.ru, мы продолжаем наши профессорские беседы. И сегодня в гостях у нашей передачи профессор Волков Александр Александрович, профессор филологического факультета Московского университета. А название кафедры он скажет сам, потому что я, так и, не смог его выучить, пожалуйста.

Александр Волков, профессор, зав. кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания МГУ:

Спасибо, Всеволод Александрович, за приглашение. Кафедра наша называется кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания.

Всеволод Твердислов:

Я знаю, что вы в своей узкой филологической профессии ритор, преподаватель, учитель риторики. И вот, если мы построим вокруг этой науки и этого умения нашу беседу, не будет у вас возражений?

Александр Волков:

Разумеется, нет.

Всеволод Твердислов:

Ну, тогда и начнем. Все-таки, как риторика – умение вести диалог и монолог, как она стала наукой?

Александр Волков:

Дело в том, что риторика, как об этом писал Аверин Сергей Сергеевич, »первая научная рефлексия языка».

Всеволод Твердислов:

Поясните, пожалуйста.

Александр Волков:

Дело было вот как. Греческое образование было первоначально образованием аристократическим. Что изучают аристократы? Естественно физкультуру, они изучает музыку и поэзию. Поэзия в то время была…

Всеволод Твердислов:

Это какой век?

Александр Волков:

V-VI век до н.э. А вот тут-то и начинается социальный заказ. Примерно в V веке, наверное, может быть, даже немножко раньше, в греческих полисах развивается демократическое правление. Для того, чтобы, как-то организовать этих людей, необходимо было хорошо говорить.

Всеволод Твердислов:

Т.е. структурирование через речь?

Александр Волков:

Да-да-да. И сама по себе речь становится инструментом управления. И вот в это время появляются люди, которых называют софистами – это профессиональные учителя мудрости, если угодно. Эти софисты и вводят то, что называется »развивающим образованием».

Всеволод Твердислов:

Это техника или это »на самом» деле искусство?

Александр Волков:

Первоначально — это была техника. «Техно» по-гречески, собственно говоря, — искусство и наука. Эти понятия не очень различались в античности. И вот, первые учителя риторики за плату могу сказать, причем очень большую по тем временам, например, скажу, что за Платона давали 20 мин серебра.

Всеволод Твердислов:

За самого Платона?

Александр Волков:

Да, за самого Платона. Его, когда продали в рабство, Дионисий -тиран Сиракузский, выкупили его друзья Платона, вот за него давали 20 мин серебра. А курс риторики стоил, примерно, 30 мин серебра. И, соответствующим образом, эти школы риторические развивались постепенно, и, собственно, в пределах этих школ, и была создана риторика, как таковая, логика, как таковая, и ,собственно, учение о языке, как таковое. И собственно, получилось то, чем отличается европейская цивилизация от других цивилизаций.

Всеволод Твердислов:

Вот это очень интересно.

Александр Волков:

Ибо все основные проблемы вот в этом демократическом Афинском, и не только Афинском обществе, решались, собственно, спором. Но постольку, поскольку многие, не все, повторяю, многие софисты обучали только технике убеждения, то из этого обучения получается человек, которого называют демагогом.

Всеволод Твердислов:

Замечательно.

Александр Волков:

Да.

Всеволод Твердислов:

Какая связь времен, да?

Александр Волков:

Да-да-да.

Всеволод Твердислов:

Демагоги – это «dеmos», это с этим связано, да?

Александр Волков:

Демагог – народный вождь.

Всеволод Твердислов:

Вот-вот.

Александр Волков:

Вот он самый народный вождь и есть.

Всеволод Твердислов:

Как это не похоже на нас.

Александр Волков:

О, это совсем не похоже на нас. Да. С тех пор риторика становится предметом образования, причем, предметом обязательным.

Всеволод Твердислов:

Но, это было платное или уже было и бюджетное образование?

Александр Волков:

Дело в том, что в Афинах появляются государственные школы.

Всеволод Твердислов:

Вот. Муниципальное образование.

Александр Волков:

Муниципальное образование. И вот, впервые, действительно, государство в античности становится руководителем образования: отбирает риторов, отбирает грамматиков. Грамматика появляется позже риторики, как наука.

Всеволод Твердислов:

Позже, да?

Александр Волков:

Позже.

Всеволод Твердислов:

И какие темы поднимались ораторами тогда?

Александр Волков:

Была судебная речь, была политическая речь. И была, так называемая, показательная или эпидейктическая, по-гречески, речь, т.е. речь на праздниках, речь на похоронах. Виды этих речей различаются интересно. Они разводятся Аристотелем по времени действия. Совещательная речь – говорить о будущем, речь, в которой мы обсуждаем те или другие проблемы. Ее целью является, по Аристотелю, польза или вред. Судебная речь – это речь о прошлом. Ее целью является справедливое и не справедливое. А показательная речь – это речь о настоящем. И ее целью является прекрасное и ужасное, плохое.

Всеволод Твердислов:

Александр Александрович, а вот сейчас, что происходит с этой наукой и этим умением? Я очень хотел бы, чтобы вы могли дать нам, мне и зрителям нашим, какие-то реальные советы.

Александр Волков:

Сейчас происходит то, что можно назвать последствиями отказа от риторики. В первой половине XIX века и в середине XIX века наша культура отказалась от школьного преподавания риторики. Изучение риторики…

Всеволод Твердислов:

В России вы имеет в виду?

Александр Волков:

В России, во Франции, в Германии. Это было связано с романтизмом. И преподавание риторики было заменено преподаванием художественной литературы.

Всеволод Твердислов:

Это разные вещи.

Александр Волков:

Это разные вещи. Мы не воспроизводим тексты поэтов, которых мы изучаем, писателей — прозаиков, художников, которых мы изучаем. И поэтому, мы разучились правильно строить речь. Если говорить о практике и о тех, кому приходится строить речь, необходимо, наверное, представить себе, что всякая речь представляет собой тезис, который далее развертывается, однa и только однa мысль. Эта мысль, далее, обосновывается в максимально кратком выступлении. Далее, всякое выступление имеет, это-смешно, начало, середину и конец. О конце-то мы и забываем, поэтому продолжаем речь до бесконечности. Но заключение всегда предполагает побуждение аудитории к определенному решению или действию. Об этом мы тоже часто забываем. И вот тогда, когда мы строим речь по определенной схеме, памятуя о том, что мы говорим не для себя, а для других, тогда мы научаемся правильно говорить.

Всеволод Твердислов:

Ведь, на самом деле, искусство есть не только в том, чтобы уметь говорить, но и уметь слушать.

Александр Волков:

Слушать трудней, чем говорить. Говорить легко. А вот для того, чтобы слушать, нужно быть внимательным к собеседнику. Нужно помнить о некоторых правилах, которые, в сущности, задаются пословицами. Действительно, когда мы слушаем какую-то речь, мы должны помнить о том, что »в чем проврал, то с тем и простился». Мы должны помнить о том, что у человека один рот и два уха. Мы должны помнить о том, что »лиса знает сто сказок — и все про курицу». Стало быть, мы должны отделить человека от его предложения, от его слова. И должны, при этом, помнить, что »тонул топор, сулил вытащить – топорище жалко». Стало быть, в разных ситуациях один и тот же человек будет говорить разную речь.

Всеволод Твердислов:

Т.е. надо уметь анализировать в реальном времени то, что нам говорят.

Александр Волков:

Ну, разумеется. И далее, мы должны представить себе, что в том, что нам говорят, имеется позитивное содержание и содержание для нас неприемлемое. И вот выделить и найти позитивное содержание в речи собеседника – важнейшая задача всякого, кто слушает. Ибо продолжение речи, обсуждение проблем, предполагает умение найти то нужное, что сообщает вам собеседник. Если мы будет все время говорить друг другу»нет,» мы перестанем разговаривать.

Всеволод Твердислов:

Это на самом деле уже переходит в область психологии. Вот то, что филология совершенно неразделима в этой части с психологией. Так вот я на самом деле все время задумываюсь, слушая наших экономистов, политических деятелей, вот о чем: нам несут то или знание, или то мнение, в которое нас хотят обратить. Но они затрагивают, в лучшем случае, очень слабые стороны мышления. Это могут быть или финансовые интересы, или социальные, какие-то, интересы. Но, почти, никогда это не бывают наши духовные интересы. И вот этот разрыв, когда мы смотрим телевизор или, когда мы слушаем радио, или, когда мы слушаем с высокой трибуны уважаемых нами вождей, то мы, чаще всего, не воспринимаем их, как людей, которые в нас заинтересованы.

Александр Волков:

Это, безусловно, так.

Всеволод Твердислов:

В чем, почему? Они не знают риторики или это просто, сейчас, бедность слов, бедность эмоций? В чем дело?

Александр Волков:

Мне кажется, это бедность образования и образ мыслей. Сегодня лучше всех публично говорит Святейший Патриарх Кирилл.

Всеволод Твердислов:

Да, он говорит замечательно.

Александр Волков:

Он говорит точно. Он говорит уместно. Он говорит правильно.

Всеволод Твердислов:

И он говорит мне.

Александр Волков:

И он говорит вам. Он обращается к собеседнику, он обращается к аудитории. Наши политики, по большей части, этой аудитории боятся.

Всеволод Твердислов:

Совершенно верно. Это видно по лицам.

Александр Волков:

По той простой причине, что говорить хочется, а сказать нечего.

Всеволод Твердислов:

Это видно по лицам.

Александр Волков:

Да.

Всеволод Твердислов:

И по рукам.

Александр Волков:

Да, это видно по лицам и по рукам. А когда человек боится аудиторию, не знает, что сказать, и, главное дело, не ценит свою аудиторию.

Всеволод Твердислов:

Совершенно верно.

Александр Волков:

Он говорит о деньгах, он говорит о всяких материальных благах и т.д. и т.п.

Всеволод Твердислов:

И это, иногда, чаще всего, бывает низкий стиль, когда аудитория опускается к низкому стилю. Я возвращаюсь к нашему началу, когда это даже не средний, тем более не высокий стиль, а низкий стиль общения с нами.

Александр Волков:

Конечно. А низкий стиль связан с низкими предметами. Мы ж не можем говорить высоким стилем о низких предметах – получится смешно.

Всеволод Твердислов:

А мы не хотим быть смешными.

Александр Волков:

А мы не хотим быть смешными! Поэтому и говорят о том, что кажется понятно и доступно аудитории. Это значит, что современный, публично говорящий человек, не уважает свою аудиторию.

Всеволод Твердислов:

Александр Александрович, вы принесли книгу, я не вижу ее названия, потому что она для меня вверх ногами.

Александр Волков:

Теория риторической аргументации.

Всеволод Твердислов:

Слушайте, а нужно это?

Александр Волков:

Конечно, нужно.

Всеволод Твердислов:

Вам или обществу?

Александр Волков:

Это нужно, я надеюсь, обществу. И, конечно, нужно мне.

Всеволод Твердислов:

В чем социальная значимость, сейчас,того раздела филологии, которым вы занимаетесь?

Александр Волков:

Мы очень долго говорили о том, что любой базис общества – это производительные силы, производственные отношения. Но, если мы вникнем в эту проблему, то окажется, что базис общества – это коммуникации, язык. Не бывают общества без языка. Бывают общества без развитых товарно-денежных отношений, не правда ли?

Всеволод Твердислов:

Да.

Александр Волков:

Стало быть, язык, о котором еще Локк писал, например, есть некоторая система коммуникация, каналов, по которым осуществляются контакты в обществе. Все что мы делаем, мы делаем посредством слова. И, стало быть, умение пользоваться словом, оказывается неким центральным моментом в организации общества. Все-таки, всякое общество основано на некотором общественном договоре, на правилах аргументации. Всегда должны быть какие-то правила игры. И вот эти правила игры с языком, собственно, и даются риторикам.

Всеволод Твердислов:

Но вы думаете, столько дисциплин от человека, который говорит, поможет ему лучше вот эту коммуникативную способность развить или это еще и какие-то моральные критерии?

Александр Волков:

Риторика единственная филологическая наука, которая вводит этику в состав своих категорий. Существует специфическая риторическая этика.

Всеволод Твердислов:

Я- представитель народа. Мне крайне не нравится стиль общения со мной в пошлой манере. Мне не нравится, когда со мной говорят на темы, которые, абсолютно, недопустимы в культурном обществе. И я не могу этого не замечать. Так вот, на самом деле, вот та этическая сторона риторики, о которой вы говорили, она на самом деле для меня может быть иногда важнее, чем умение донести ту мысль, которую мне хотят сказать.

Александр Волков:

Разумеется. Риторика утверждает следующее: когда я говорю то, что я говорю – я думаю то, что я думаю. Человек, не обученный риторике, говорит то, что он думает в данный момент. А наши политики, как правило, думают о вещах, скажем так, материальных.

Всеволод Твердислов:

Вы знаете, из этого получается вот что. В истории России, насколько мне известно, и я думаю, это наше общее мнение с вами будет, были политики умные и не умные во главе страны, были жестокие и безвольные, всякие были, но в истории я не помню, чтоб была пошлость, обращенная к народу. Цинизм был, а пошлости я не помню. Сейчас происходят очень интересные сдвиги и в общественном сознании, и даже в общественных коммуникациях, буквально, последних месяцев сдвиги, когда я замечаю, как снова раскрепощается язык, раскрепощаются мнения. Потому что общение, как с гламурной публикой, как с болельщиками, как с просто, условно, простыми людьми, уже народ не устраивает. И вот сейчас, мне кажется, очень вовремя возникла наша передача и эта тема, как общаться.

Александр Волков:

Да. Человек, уважающий свою аудиторию, полагает, по крайней мере, полагает, что эта аудитория живет высокими нравственными соображениями. И естественно, что человек, который обращается к аудитории, должен прибегать всегда к высоким мотивам, как это называется. Сегодня же, постольку, поскольку наша речь не организована, постольку, поскольку наша речь не различима в своих жанрах. Постольку, поскольку человек говорит публично, примерно так же, как он говорит со своим приятелем, со своей женой или с кем-то еще, не представляет себе той ответственности, высокой ответственности, которая лежит на всяком, кто обращается к аудитории. И вот это неуважение, фактическое неуважение к аудитории- и есть главнейший способ нарушить риторическую этику.

Всеволод Твердислов:

Мне кажется, за этим вот, что еще, сейчас, стоит. У нас, сейчас, в обществе, а чаще всего в политических кругах и в средствах массовой информации, путают науку и технологии. Так вот, риторика – это наука. А нашими властными структурами руководят политтехнологи.

Александр Волков:

Это правда.

Всеволод Твердислов:

Так вот, замена технологиями глубокого понимания развития общества на самом деле, это- трагедия.

Александр Волков:

Аудитория формируется ритором. И вот от того, как говорят публично, от того, что говорят политики, очень, во многом, зависит не только их отношения с обществом, но и состояние самого по себе общества. К сожалению, мы действительно живем в не совсем приятное время, постольку, поскольку русское общество или, скажем так, российское общество всегда ориентировалось на высокие идеалы. Оно ориентировалось на религию, философию, науку, искусство. И об этом было принято говорить. Говорить о деньгах считалось просто неприличным. И в ученых кругах до сих пор считается неприличным. Но самое главное, мне кажется, в том, чтоб власть понимала, что без ученой среды, без среды образованных людей, которые общество формируют и охраняют культуру общества, жизнь общества невозможна и развитие общества невозможно. Здесь дело идет не о том, кто сумеет построить какие-то машины, просто. Человек может придумать что-то только тогда, когда окружен образованной средой, средой, которая его понимает.

Всеволод Твердислов:

У нас в науке и технике, в естественных науках, есть совершенно параллельная ситуация: выделение сигнала из шума.

Александр Волков:

Да-да.

Всеволод Твердислов:

Это то же самое, на самом деле.

Александр Волков:

Конечно, конечно.

Всеволод Твердислов:

Вот это сложная задача, но очень благородная. И я думаю, куда труднее выделять сигнал, полезный сигнал, из шума, который у нас бывает в голове, когда мы несем этот сигнал обществу и собеседнику.

Александр Волков:

О, да! В нашей голове бывает много шума. И все мы знаем, сколько удивительных и совершенно ненужных мыслей приходит нам в голову.

Всеволод Твердислов:

Лучше б о них и не знали наши собеседники.

Александр Волков:

Вот именно, лучше эти мысли как-то сразу отсекать. И говорить или писать только то, что нам нужно написать.

Всеволод Твердислов:

Спасибо.

Александр Волков:

Спасибо большое за замечательную беседу, потому что вы направляли эту беседу, вы определили ее содержание и вы прекрасно определили ее завершение.

Всеволод Твердислов:

Это абсолютно неверно, потому что я получал удовольствие, общаясь с вами. И ничего не вел, беседа текла сама. А элапентность, вам присущая, была для меня подарком. Спасибо, Александр Александрович.

Александр Волков:

Спасибо. Стало быть, это взаимное удовольствие.

Всеволод Твердислов:

Спасибо.

Небесная империя благодетельных знаний: риторикам на заметку

Цитата

Joris Hoefnagel - Animalia

В «Аналитическом языке Джона Уилкинса» Хорхе Луис Борхес ссылается на некую китайскую энциклопедию под названием «Небесная империя благодетельных знаний», согласно которой все животные должны классифицироваться следующим образом:

а) принадлежащие Императору,
б) набальзамированные,
в) прирученные,
г) молочные поросята,
д) сирены,
е) сказочные,
ж) бродячие собаки,
з) включённые в эту классификацию,
и) бегающие как сумасшедшие,
к) бесчисленные,
л) нарисованные тончайшей кистью из верблюжьей шерсти,
м) прочие,
н) разбившие цветочную вазу,
о) похожие издали на мух.

Возможно, вы, как и я, делите животных по-другому, используя научную классификацию биологических видов, например, и вам это представляется абсолютно правильным. Но, согласитесь, какое бы «правильное» наше видение ни было, оно скорее всего окажется малополезным в том случае, если нужно подготовить сообщение о животном мире для тех, кто сызмальства воспитывался на идее, что все животные подразделяются на четырнадцать категорий выше.

Ссылки

Стивен Пинкер о языке и отношениях

Благодаря RSA и Cognitive Media, которые анимировали презентацию Стивена Пинкера, стало еще яснее, почему мы часто говорим намеками, какая роль языка в поддержании отношений, и чем общие знания опаснее индивидуальных.

Если русские субтитры не включились автоматически, или если вообще нет никаких субтитров, а вы все равно думаете, что они не помешают, нужно кликнуть на сс внизу справа, когда начинается видео, и выбрать субтитры вручную. Если по какой-то причине иконка с сс не появилась, тогда нужно кликнуть на иконке самого YouTube-a тоже справа внизу и перейти на страницу, где находится видео.

Модель аргументации Тулмина

Смотреть/сохранить в MS PowerPoint (.pptx): Модель аргументации Тулмина

Забавные силлогизмы

Простой категорический силлогизм (греч. συλλογισμός) —
рассуждение, состоящее из трёх простых атрибутивных высказываний:
двух посылок и одного заключения. (Больше про силлогизм здесь)

Пингвин - силлогизм

Пингвины черно-белые.
Некоторые старые ТВ-передачи черно-белые.
∴ Некоторые пингвины – это старые ТВ-передачи.
(Логика: еще одна область, где пингвины не особо сильны.)

Дальше все в стиле рассуждения пингвинаJ У кого есть еще, пишите в комментарии или через сообщение. По мере обнаружения других забавных силлогизмов, этот пост будет обновляться.

Все люди смертны.
Сократ – человек.
∴ Все люди Сократы.

Нет ничего лучше холодного пива.
Теплое пиво лучше, чем ничего.
∴ Теплое пиво лучше холодного пива.

Бог есть любовь.
Любовь слепа.
Стиви Вандер слеп.
∴ Стиви Вандер есть любовь.

Все коммунисты поддерживают бедных.
Все демократы поддерживают бедных.
∴ Все демократы коммунисты. (=Все коммунисты демократы.)

Средняя температура земли повышается.
Количество пиратов в открытом море сокращается.
∴ Пираты сдерживают глобальное потепление.

Правда в том, что Джуд Лоу гей.
Правда в том, что Джуд Лоу не гей.
∴ Кто-то должен переспать с Джудом Лоу, чтобы узнать правду.

Вайнону Райдер поймали на мелком воровстве в магазине.
Вайнона Райдер очень богата.
∴ Твою @#$&, Вайнона!

Джон Гришем написал множество бестселлеров.
Дин Кунц написал множество бестселлеров.
∴ Мужчинам нельзя доверять.

Серей цвет – это новый черный.
Розовый цвет – новый оранжевый.
∴ Да пошли вы на %&$#?@!

Веселые силлогизмы ниже любезно добавлены дорогими посетителями этого блога. Если в комментариях есть имя автора или ник, или любое другое обозначение, я его обязательно перенесу в текст поста.

Все кошки ночью серые.
Все волки ночью серые.
∴ А вы не шляться по ночам не пробовали?

Без ума смеяться – грех.
И смех, и грех :)
∴ Грех продлевает жизнь!

Любовь – награда, полученная без заслуг.
Бонус – это дополнительное вознаграждение.
∴ Любовь – бонус от жизни.